На опушке дремучего леса, в дупле вековой сосны жил да был одинокий старый Филин. Он был уже древней птицей, прожившей свой непростой век. Жизненный опыт, приобретенный в жестких испытаниях, научил его пониманию многих вещей, о которых большинства птиц и зверей даже не задумывалось. Они внезапно открывались перед жителями леса во всей своей неприглядности, и попавший в беду зверь даже не представлял, как ему выпутаться из сложившейся ситуации. Так и пропадали бы несчастные, так и мыкали бы горе, проклиная свою злую судьбу, но у них был Филин.
Несмотря на то, что он не был научно подкован и не обладал книжными знаниями, как например воробьи, нахватавшиеся у людей самой разнообразной информации, его советы были практичны и всегда помогали всем, кто к нему обращался. Слава о нем постепенно разрасталась и к тому времени, когда приключилась эта история, все жители леса считали его самой мудрой птицей. К нему приходили за советом, делились с ним своими бедами, а Филин всех выслушивал, думал и всегда давал дельные рекомендации.
Для своего жилья он специально выбрал опушку леса. Рядом, совсем недалеко, была деревня, а все звери стараются держаться подальше от людского жилья, и потому Филину никто зря не досаждал. Приходили к нему лишь те, у кого беда оказывалась сильнее страха. Но ведь так и положено, чтобы путь к мудрецу был трудным и полным опасностей, иначе на голову сядут – так считал Филин.
В оплату за консультацию хищники делились с ним своей добычей. Травоядные же тащили всякую дрянь, но он все равно никому не отказывал. Маркетинг не последнее дело и если уж лось или олень не могли его накормить чем-то сытным, то рекламу они ему делали неплохую.
Однажды с ним произошла вот эта история. Она показалась Филину настолько поучительной, что он посчитал себя просто обязанным поделиться ею, так что все это записано с его слов и является чистой правдой. Приключилась она ранней осенью, в пору бабьего лета, когда все еще тепло. День тогда только начинал клониться к вечеру и солнце уже засобиралось к закату. До наступления первых сумерек было еще не менее полутора часов, а Филин уже проснулся. Известно, старческий сон чуток.
Днем ночная птица почти ничего не видит, и поэтому Филин сидел на ветке перед своим дуплом. Ждал наступления ночи и таращил глаза, пытаясь различить хоть что-нибудь сквозь яркую белую муть, застилавшую ему весь мир. В это время суток он в большей степени надеялся обоняние и особенно на слух, который, как всем известно, у ночных птиц уникален. Поэтому очередного просителя он не увидел, а услышал еще задолго до его появления под деревом. Какой-то зверь с шумом, совсем не таясь ломился к его сосне через подлесок.
— Судя по производимому шуму не медведь и не волк, кто-то поменьше, но нахальства ему не занимать – подумал Филин и стал терпеливо ждать появления неизвестного гостя. Тот, шурша первыми опавшими листьями, продирался через кустарник, и чем ближе он подходил, тем сильнее становился его запах, который Филин сразу и не распознал. Слишком уж неожиданным было его появление здесь, в лесу. От гостя воняло курятником!
Вообще-то Филин общался с домашними животными, правда забредали они сюда крайне редко. В основном это были собаки, но чтобы курица пришла в вечерний лес? Такое было впервые. До деревни лету четверть часа, а пешком с куриной скоростью раза в четыре — в пять дольше. На одни разговоры может уйти до часа времени. Она что, ночевать в лесу собралась? И тут же в голову закралась мысль, все-таки Филин хищная птица: — никто особенно не удивится, если курица пропадет в ночном лесу.
Но Филин мужественно отмахнулся от соблазна, а по правде, отложил на время в дальний уголок сознания идею поужинать просителем. Хотя курятина очень вкусная, а деревенские куры не рискнут искать в лесу свою подружку, все же есть у него еще и долг консультанта. Нехорошо есть клиентов, так и репутацию потерять недолго. Короче, любопытство Филина взяло верх над его голодом. Да и не видел он при солнечном свете еще ничего, так что и охота, и неожиданный ужин вполне могли подождать. А пока можно послушать жалобу. Главное, чтобы говорила курица подольше.
Филин терпеливо ждал новую клиентку. Но вот кусты наконец раздвинулись и слабо различимое серо-коричневое пятно двинулось к его сосне.
— Какой крупный, — радостно подумал Филин, — Наверное петух. Гость в перевалку подошел к сосне и дух курятника усилился.
— Я ищу мудрого Филина. Мне сказали, что он живет где-то в этом месте. Это ты?
— Да, я. Ты пришел правильно, — осторожно ответил Филин. С одной стороны, по голосу и содержанию речи просителя можно было понять, что это не курица, а петух. Но с другой, было что-то такое в его тоне, от чего перья у Филина стали дыбом и по спине пробежал холодок. Странный петух – подумал Филин, а вслух проговорил: – Я слушаю тебя. С чем ты пришел ко мне? Я многое повидал и если смогу, то помогу твоей беде советом. Рассказывай. Возможно, уже сегодня вечером закончатся твои беды.
Филин специально сформулировал пространные вопросы, чтобы потянуть время. А Петух вдруг жалобно всхлипнул и сбиваясь, перепрыгивая с темы на тему, горячо и торопливо начал говорить. С таким жаром обычно дети рассказывают мамам свои обиды, зная, что мама обнимет, вытрет слезы и все беды сразу закончатся.
Из рассказа Филин понял, что этот Петух рос в неродной семье, а был приемышем. Крестьянин, хозяин курятника, принес откуда-то яйцо, из которого он вылупился, да так и оставил птенца у мамы-наседки.
Главным в курятнике был петух, которого так все и называли — Предводитель. Он был сильной и властной птицей и к тому же у него было редчайшее оперение. В разноцветном хвосте Предводителя были синие и зеленые перья! Каждому же известно, что это признак покровительства высших сил. Да он и сам об этом говорил, не скрывал от остальных свое преимущество. И ведь какой благородный у него характер, Предводитель нисколечко не гордился этим!
Самого же, петушка-просителя, с детства не полюбили. Куры обзывали страшненьким, петухи пугали и норовили больно клюнуть. А мама-наседка, когда он однажды прибежал к ней в поисках защиты, вместо утешения рассказала ему горькую правду о его рождении.
Ты нам не родной – сказала она, — тебя здесь терпят из милости. Так что терпи и ты.
Она тоже вскоре поддалась мнению курятника и совсем перестала защищать его.
Только братья и сестры какое-то время еще дружили с ним, но, когда цыплячий пух сменился на оперение его внешность оттолкнула и их. В курятнике у всех оперение было красивым. Курочки были беленькими, пестренькими и рыженькими, а петушки выдались на загляденье яркими и разноцветными. Молодежь красовалась друг перед другом своим новеньким оперением, как хвастаются обновками крестьянские девушки и парни, а ему, бедному петушку, нечем было хвалиться. И хотя его оперение было плотным, но было оно унылого серо-коричневого цвета. Вот за что ему такое уродство? Мало того, что сирота, подкидыш, так еще и нарядом обижен!
А хвост! Не хвост-красавец, как у других петухов, пусть даже одноцветных, а какое-то позорище, с которым и показывать-то стыдно, потому что растет не вертикально, как положено у петухов, а каким-то веником сзади болтается.
Детство у петуха было тяжелым. Его братья и сестры хоть и оперились, но все еще считались цыплятами. Их держали отдельно от взрослых. Уже там, в этом загончике для молодняка, он понял, что помимо унылого наряда у него еще и ноги больные. Он не мог быстро бегать, как его братья, а они этим пользовались. Схватят добычу из-под носа и убегают, а у него хоть и большие ноги, а угнаться он ни за кем не может. Оттого и походка у него не гордая петушиная поступь, а какие-то скачки вприпрыжку. Его еще там за это вороной стали обзывать, хотя видно же всем, что на ворону он никак не похож. Но они все равно смеялись над ним, дразнились и убегали. Даже забаву такую завели: «Укради у вороны вкусняшку»! Что он плохого им сделал?!
Филин слушал петуха, не перебивая и узнавал мотивы давно знакомой сказки. Он слышал, как ее в деревне взрослые читали детям на ночь. Но если перепутать птенцов лебедя и утки еще как-то возможно, то петуха с кем перепутаешь?
А между тем, Петух продолжал свою историю. Самое тяжелое время для него началось, когда их выпустили к взрослым. К его неповоротливости добавилась еще одна беда, на которую он раньше не обращал внимания – у него никак не прорастал гребешок. Гребень для петуха – это символ силы и мужества, а у него оказалась совсем пустая голова. Он уж и терся ею обо все, чтобы прослабить кожу головы и помочь гребню пробиться наружу — не помогало. Не растет проклятый и все тут! Ну и били петухи его за это. Они по величине гребня определяют статус противника. Как увидят кого с маленьким гребнем, тут же на слабом силу свою показывают. Дурной характер.
Приходилось прятаться по закоулкам, терпеть побои и копить силы. Еще тогда он думал, что когда вырастит, каждому петуху отомстит за причиненные обиды. Копил ярость для будущего петушиного боя.
Только самый главный петух Предводитель его ни разу не тронул. Не заступался, нет, но хоть и не обижал зря. Это был петух красавец! Петух рассказывал Филину о Предводителе курятника с нескрываемым обожанием. Как же ему хотелось быть похожим на него. Предводитель всегда первым пел по утрам. Он взлетал выше всех и громко, звонко сообщал курам и людям о наступившем утре. И только потом кричали другие петухи. Но выше него никто взлетать не мог. Или пропеть громче него. В общем он был самым сильным, его все слушали.
— Но пришло время, — рассказывал Петух Филину, — я набрался сил и впервые достойно ответил обидчику. С этого момента жизнь моя стала меняться. Я получал от петухов крыльями, шпорами и клювом, но вместе с тем ощущал сладость боя и мести. Постепенно я начал побеждать одного петуха за другим и, наконец понял, что стал самым сильным бойцом. Вообще без гребня! До других петухов это противоречие долго не доходило, и они лезли на рожон, но я настолько хорошо усвоил приемы борьбы, что наши схватки становились все короче, а я все чаще видел, как противник в панике спасется бегством. Бегаю я плохо, поэтому никогда не гонялся за ними.
Обижать меня перестали, но жизнь моя изменилась к худшему. Меня просто перестали замечать, со мной не говорили, опускали глаза и отходили в сторону. В курятнике полном птиц я оказался в одиночестве. Раньше хоть можно было ссориться и драться, а теперь все прекращали разговоры просто и уходили в сторону с моего пути. И еду не отнимали, а отходили от кормушки, как только я к ней приближался. Но за спиной, я знаю, обо мне говорили что-то недоброе. Это было видно по недружелюбным взглядам, и я понял, что меня не любят, но так и не понял за что.
Давно прошло время и мне включится в петушиный хор, но я этого так и не сделал. Я до сих пор не пою по утрам вместе со всеми. Однажды попытался конечно, о чем вспоминаю с ужасом и стыдом. В предчувствии восходящего солнца я взлетел на крышу курятника, еще выше, чем Предводитель, набрал воздуха в легкие и попробовал пропеть. Лучше бы я этого не делал! Вместо звонкого крика у меня вырвался такой жуткий визг, от которого даже лошади шарахнулись в конюшне.
Еще цыпленком, я повредил себе клюв, как это произошло – уже и не помню. Теперь он у меня не прямой, как у порядочной птицы, а какой-то изогнутый. Видимо эта детская травма так сильно повредила мне, что петь я пока не могу.
Наверное, будь у меня наставник, я бы научился и этому искусству, но наставника нет, а тренироваться самому у всех на виду просто не выносимо. Я одинок, у меня ни друга, ни подруги, от которых я мог бы получить пусть не урок, но хотя бы поддержку в трудном начинании. Мне отвратно видеть насмешливые взгляды тех, кто с ужасом убегает, как только я грозно на него посмотрю. Поэтому я даже не пытаюсь петь. Делаю вид, что мне это не нужно. Но как же мне хочется взлететь вместе с Предводителем курятника и вдвоем пропеть зарю!
Я пришел узнать у тебя, как получить любовь и уважение окружающих? Как вырваться из одиночества, в котором я как в капкане? За что мне дана такая злая судьба? Я не красавец, но я стал самым сильным бойцом в нашем курятнике. Эта наука дорого далась мне, и я горжусь ею. Ведь умение обеспечить безопасность семьи главная задача в жизни каждого мужчины. Я лучше других смогу оберегать и защищать свою семью, и я сумею добыть ей пропитание. Даже жизнь, если потребуется, я отдал бы за близких. Только нет у меня ни друзей, ни семьи и жертвы мои никому не нужны. Мои боевые заслуги вызывают лишь зависть или насмешку.
Меня все отвергают в курятнике. Даже подружки у меня нет, хотя все мои бывшие браться уже давно завели амурные отношения. Я пробовал осторожно проявлять симпатию, но курочки пугались моего внимания до обморока, а остальные обсуждали и, я это точно знаю, смеялись над ней и надо мной. Я даже Предводителя курятника на бой вызвал. Думал завоюю славу первого петуха и все переменится, потому что теперь я стану главным в курятнике. Но он отказался…
— Струсил? – спросил Филин у Петуха.
— Что ты?! Вовсе нет. Он очень смелый и не боится никого. Он даже жизнь мне спас! Вот как это было. Однажды ночью к нам в курятник забралась лиса. Я всегда располагаюсь в стороне от всех, у самого выхода. Так вот, она взлезла к нам и буквально натолкнулась прямо на меня! Видимо не ожидала так сразу столкнуться с добычей, потому замерла и смотрела прямо мне в глаза. Я тоже буквально окаменел от неожиданности. Остальные петухи и куры закричали, заметались в панике по курятнику, а Предводитель не струсил! Он с криком подскочил к нам и изготовился к бою! И лиса принюхалась, попятилась и ушла, так никого и не тронув. Она даже взглянуть на Предводителя не посмела! А я эгоист! Я через две недели вместо благодарности за свое спасение его на бой вызвал…
Рассказ Петуха был длинным. Солнце уже садилось и в лесу постепенно темнело, но Петух не замечал этого, он продолжал жаловаться на свою злую судьбу, выплескивая горечь обиды старательной, но отверженной птицы. А к Филину постепенно возвращалась зрение и вместе с ним росло сомнение в наступлении скорого сытного ужина. Сначала петух казался ему неожиданно крупным, что даже порадовало Филина, но вместе с наступавшими сумерками расплывчатые очертания просителя обрисовывались все четче, а радость таяла как снег на пригорке. Наконец наступил момент, когда Филин увидел КТО к нему пришел и с той минуты уже мало прислушивался к просителю, а думал, как ему поделикатнее ответить. Потому что под сосной сидел и жаловался на злую судьбу молодой и еще желторотый орел.
— Гребешок у него, понимаешь, не растет и куры не любят! Вот беда-то у парня, — подумал Филин.
Вступайте в нашу группу в ВК, чтобы не пропускать интересные новости наше го сайта и общаться с понимающей аудиторией
— Он не струсил, — продолжал свой рассказ Орел. Наоборот, он предостерег меня от ошибки. Понял, что я ищу от обитателей курятника любви и признания. Он сказал мне, что захваченная власть над курятником и моя личная сила мало что решат в этом случае. Что если я стану победителем, что с его точки зрения просто невозможно, но если даже стану, то не решу проблему, потому что власть — это насилие. Ты сейчас не трогаешь их и не делаешь им ничего дурного, но они все равно тебя не любят. А что будет, если ты начнешь заставлять их делать что-либо? Тебе может быть и покорятся, но будут ненавидеть еще больше.
«А зорю петь кто вместо тебя будет, ты подумал?» – внезапно спросил меня Предводитель. «Сам? Или ты всех по очереди будешь подряжать на это дело, курам на смех?» И я тут же вспомнил свое «пение» и сразу понял – он прав. Даже если я стану предводителем не только курятника, но даже целой деревни, меня с таким пением за это все равно никто не полюбит.
— Как завоевать их любовь, я тебе не скажу. Сам не знаю, — продолжал Предводитель. Но дельный совет тебе дам! На опушке дремучего леса живет мудрый Филин. Сходи-ка ты к нему, я думаю он найдет решение твоей проблемы. Завтра же подкрепись как следует на дорожку и сразу после обеда отправляйся. Путь-то не близкий.
«Ловко!» — подумал Филин: «Отправить конкурента в лес на ночь глядя, это неплохо придумано. И конкурента не станет и в нечестной игре обвинять никто не сможет. Ведь сам в лес пошел!» Он совсем перестал слушать жалобы орла, считавшего себя Петухом, раздумывал что сказать в ответе, а что можно опустить, и когда понимание пришло, спросил:
— Не приходилось ли тебе слышать сказку о гадком утенке?
— Нет! Но я ведь не селезень… Какое отношение она имеет ко мне?
— Прямое. Я вкратце перескажу ее. Там птенец лебедя, родился на птичьем дворе и, прямо как ты, очень хотел понравиться окружающим. Он действительно был уродом, пока не вырос. Нужно сказать, птенцы у лебедей действительно на редкость безобразны, вот бедняга и стремился дотянуться до общепринятого уровня птичьей красоты. У тебя же совершенно противоположная ситуация! Ты, наоборот, хочешь стать хуже, для того чтобы тебя приняли за своего.
Ты не петух, а орел! Царь всех птиц, в том числе и мой царь. И ты ставишь своей целью произвести впечатление на тех, кто намного ниже тебя? Пойми, ты делаешь это только на том основании, что их много, а ты один среди них. Мне больно смотреть, царь, как ты хочешь превратить себя в курицу.
Они – куры! Твое несоответствие и неприспособленность к жизни в курятнике воспринимается ими как личное преимущество свое над тобой. Большую часть твоих талантов они просто не могут увидеть. Куры просто не способны понять и оценить все твои достоинства орла, потому что судят о них исходя из их полезности и применимости к жизни в курятнике. А те достоинства, которые они сумели разглядеть в тебе их не только не радуют, а наоборот, раздражают. Они убеждены, что такое неприспособленное существо, каковым они видят тебя своими куриными мозгами, не должно обладать вообще никакими преимуществами над ними.
Посмотри на них, на тех, к кому ты собираешься присоединиться! Они крылаты, но летать не могут. Крылья и лапы их выродились и стали бессильными, а победный орлиный крик они заменили на утреннее горлодерство. Остался только огонек в крови, который еле теплится и проявляется у них в драках между собою. Ты хочешь стать таким же жалким в обмен на их снисхождение? Тогда ступай к ним, отрезай по кусочку от дара, данного тебе от рождения и, быть может к концу жизни, когда станешь бессильным, ты сумеешь уподобиться им. Тогда они тебя примут, но на самую нижнюю ступень в иерархии курятника.
— Почему на нижнюю? – обиделся Орел.
— Потому что ты сам уродуешь себя в угоду другим! А раз так – значит, все твои достоинства не стоят ничего!
Но ты еще можешь поступить и по-другому. Для этого нужно только вспомнить кто ты, — продолжал Филин. Все твои умения в крови и сами проявятся, как только ты начнешь жить орлиной, а не куриной жизнью. А гребешок у тебя не растет потому, что на голове у тебя корона! Она мешает ему прорасти. Только ты ее не чувствуешь и не видишь, потому что упорно веришь, что ты петух.
Наступила долгая пауза. Филин с выжиданием смотрел на Орла, а Орел сейчас ничего не замечал вокруг. Вглядывался вглубь себя. Что в эти минуты с ним происходило, Филин не знал, но понимал, что ему сейчас очень трудно. Наконец Орел сказал:
— Я понял. С чего посоветуешь начать?
— Лети, — ответил ему Филин, — Лети! И больше никогда не ходи по земле!
Орел повернулся и молча взлетел в темное небо.
Поздней осенью он еще несколько раз прилетал на опушку к Филину. Приносил большую рыбу. Однажды даже змею принес. Расплачивался он так за мудрый совет. Но прилетал он всегда днем и больше с Филином не разговаривал.
А в деревне, в курятнике о нем совсем не убивались. Ушел урод и слава Богу. С его уходом у них вообще наступили золотые времена. Снова возобновились затихшие было петушиные бои, но главное им удалось отпугнуть хищников, таскавших кур и цыплят. Ни хитрая лиса, ни хищная птица даже близко перестали подходить к курятнику. Не раз петухи и куры видели высоко в небе орла, кружившего над деревней, но и этот хищник хоть и летал неподалеку, а нападать на курятник не решался! А все потому, что у Предводителя курятника было в хвосте волшебное сине-зеленое оперение. Ведь каждый знает, что такой хвост самый надежный оберег от беды.
Я старался! ))))))